Министерство обороны продолжает заминать скандал, разгоревшийся после инспекционной поездки главы оборонного ведомства Анатолия Сердюкова в рязанский учебный центр ВДВ (KM.RU рассказывал как о самом этом эпизоде, так и о последовавших за ним событиях).Под занавес минувшей недели за своего шефа вступился заместитель министра обороны Григорий Нагинский, который назвал обвинения десантников (ветераны ВДВ написали открытое письмо президенту РФ Дмитрию Медведеву) в адрес Сердюкова «надуманными»….
Министерство обороны продолжает заминать скандал, разгоревшийся после инспекционной поездки главы оборонного ведомства Анатолия Сердюкова в рязанский учебный центр ВДВ (KM.RU рассказывал как о самом этом эпизоде, так и о последовавших за ним событиях).
Под занавес минувшей недели за своего шефа вступился заместитель министра обороны Григорий Нагинский, который назвал обвинения десантников (ветераны ВДВ написали открытое письмо президенту РФ Дмитрию Медведеву) в адрес Сердюкова «надуманными». «Никакого хамства и мата (со стороны Сердюкова) не было»,— заявил Нагинский по итогам заседания комитета Госдумы по обороне.
А ранее Интерфакс со ссылкой на неназванный источник в военно-политическом руководстве страны оперативно опроверг появившуюся в СМИ информацию о том, премьер Владимир Путин якобы в резкой форме потребовал от Анатолия Сердюкова написать рапорт об отставке.
Впрочем, широкую общественность все эти уверения все равно не убедили в «надуманности» этого скандала – слишком уж негативна ее отношение к персоне нынешнего министра обороны. И общество так и не получило ответов на вопросы: «Так вел ли себя хамски г-н Сердюков по отношению к своим подчиненным?» «И был ли вследствие этого близок к отставке?»
Своим отношением к фигуре главы оборонного ведомства, а также к проводимой им военной реформе с KM.RU поделился генерал-майор Александр Владимиров:
— Как известно, слухи об отставке министра обороны появились вскоре после того, как СМИ распространили подробности скандальной истории, связанной с посещением им учебного центра ВДВ в Рязани. В этой связи возникает первый вопрос: могло ли быть такое, чтобы министр обороны вел себя в общении с подчиненными непотребным образом?
Конечно, никто толком ничего не знает. Мы черпаем информацию из обращения Ачалова (Владислав Ачалов, председатель Союза десантников России.— Прим. KM.RU), а также из СМИ, которые освещали это событие. Однако, мы также исходим из общей логики. Безусловно, невозможно дословно восстановить картину происшедшего (кто, кого и как обозвал и т. д.). Но если ставить вопрос таким образом — могло ли такое произойти (если исходить из «правды жизни»), то я считаю, что такое вполне могло случиться, то есть действительно министр мог вести себя неподобающим образом.
Теперь о том, почему это могло произойти. Как человек опытный и хорошо знающий армию изнутри, я могу сказать, что всегда, когда начальник ругается матом и орет на подчиненного, это в первую очередь признак его беспомощности в данной ситуации.
Во-вторых, это свидетельствует о том, что он не понимает, что ему, собственно, нужно делать в данной ситуации. В-третьих это идет от его трусости и боязни ответстве
498f
нности. В-четвертых, это идет от его безнаказанности. Наконец, это всегда показатель ужасающе низкого личного уровня образованности и нравственности, отсутствие любой этики и культуры — и личной, и внутрислужебной. Там, где мат в армии, это всегда происходит от указанных причин.
Есть еще одно важное обстоятельство. Нам представляется, что бессмысленно говорить, что все это должно привести к отставке Сердюкова. Этого не только никогда не произойдет, но, более того, этого, то есть требовать отставки Сердюкова, делать нельзя и не надо.
Объясню, о чем идет речь. Конечно, Сердюков и его команда не пользуются авторитетом в войсках, а его личное отношение к офицерскому составу является пренебрежительно-унижающим. Соответствующие факты также имели место в прошлом и это известно. Но нужно понимать и другое. Когда офицер допускает, когда его оскорбляют, он во многом виноват в этом сам. Если бы такому хаму дал отпор сам оскорбленный офицер, а до этого, как хам возомнил себя непогрешимым, его поставили на место наши мужественные генералы, такого бы не произошло. Значит, эту ситуацию создают сами наши сегодняшние офицеры, создают своей беспринципностью и немужественностью.
Расскажу одну историю советских времен. В 70-х годах прошлого века, на Дальнем Востоке страны, при погрузке полка в районе серьезных учений один пьяный политработник высокого ранга пытался сорвать с головы командира полка шлемофон, потом схватил его за грудки и кричал, что тот «гад и предатель» на глазах у других офицеров. Тот в свою очередь так отмахнулся, что оскорбитель упал под танк, около которого разворачивалась эта сцена. После чего предсказуемым образом началась катавасия с прокуратурой и контрразведкой. В конечном счете, следствие установило, кто первый устроил эту заваруху и в каком он состоянии находился, сам эпизод был квалифицирован как «неудачная попытка офицера (с помощью шлемофона) оказать помощь политработнику, который под танком «измерял клиренс» в интересах эффективной погрузки танков на платформу по окончании учений». В итоге убрали не постоявшего за свою честь офицера, а оскорбившего его политработника, хотя мы знаем, какой вес имела в то время партия. Однако последнее слово в той истории осталось даже не за контрразведкой, а за теми войсковыми офицерами, которые были свидетелями происшествия и не молчали.
Сегодня офицер практически беззащитен, его можно уволить и сделать безработным бомжом просто так и он нигде не найдет ни защиты, ни даже понимания и помощи, так как сейчас нет ни партии, ни политработников, контрразведка занимается каким-то своим делом, а нашему высшему политическому руководству, очевидно, просто наплевать на саму ситуацию в армии. Поэтому сегодня хамство в войсках процветает от бессилия, безнаказанности и бескультурья высшего командного состава, но также и от того, что сами офицеры позволяют поступать с собой таким образом.
В советское время ситуация в армии была совершенно иной. Все командиры любого уровня находились под контролем политических органов и партийных организаций, а также армейской контрразведки (она занималась не только вопросами измены Родине или хищением оружия, но и проблемами взаимоотношений в армии), которые являлись альтернативой командному составу.
Одним из направлений военной реформы, которую я предлагал, еще будучи командиром 35-й мотострелковой дивизии ГСВГ, было создание института офицерских собраний частей. Когда офицерский коллектив части сам определяет, кто из них лучше, кто хуже, кому какую зарплату давать или премию, а также поощрять продвижением по службе и посылать на учебу, и так далее. Тогда, к середине 1980-х, среди офицеров в Вооруженных силах уже сложилась корпоративная этика офицерского корпуса, и каждый офицер чувствовал себя членом этой корпорации, каждый уважал себя и других за сам факт принадлежности к этой корпорации. Эта профессиональная военная этика не была каким-либо образом прописана, но существовала в негласных правилах. Это очень важно помнить и понимать с точки зрения сегодняшних фактов казарменного хулиганства и прочих проявлений неуставных взаимоотношений в армии. Напомню, что еще во времена царской армии, когда царь распорядился не бить солдат, их все равно продолжали бить до тех пор, пока это не стало невозможным по соображениям корпоративной офицерской этики. Когда офицерское собрание отторгало от себя хамов в погонах, тогда солдат и перестали бить.
Если вернуться к эпизоду с Сердюковым, то сам этот эпизод является также следствием того, что у нас происходит очередная стратегическая ошибка — отсутствует государственная идеология воинской службы и не выработана профессиональная этика офицерского состава. Система построена таким образом, что в ней выживает и может торжествовать только лояльный хам. Потому что все остальные просто не нужны. То есть, сегодня главное лояльность, а профессиональная компетентность человека — уже третье дело. В этом и заключается принцип