Фото: Российская газетаОрганизация Объединенных Наций — в преддверии важного политического события. 24 октября 2010 года исполняется 65 лет со дня принятия Устава ООН — структуры мирового ст
Фото: «Российская газета»Организация Объединенных Наций — в преддверии важного политического события. 24 октября 2010 года исполняется 65 лет со дня принятия Устава ООН — структуры мирового стратегического уровня, которая имеет сложное прошлое, непростое сегодня и, конечно, будущее со всеми его видимыми и скрытыми проблемами. Основание для подобного вывода — практический опыт ООН, позволяющий быть современным миропорядку и мироуправлению устойчивыми. Опираясь на востребованную после II мировой войны философию и политику мира, безопасности, гуманизма, законности, антимилитаризма, государства-учредители ООН, в числе которых были СССР, США, Китай, Франция, Великобритания и другие страны, провозгласили актуальные и, как оказалось, долгосрочные, адекватные историческому прогрессу, цели. Среди них:
— поддержка международного мира и безопасности, принятие эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии, разрешение международных споров мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права;
— развитие дружественных отношений между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принятие других мер для укрепления всеобщего мира;
— осуществление международного сотрудничества в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера и в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии;
— быть центром для согласования действий наций в достижении этих общих целей.
С позиции проблематики и достижений первого десятилетия XXI в. нельзя не признать высокий уровень прогнозирования и точности определения «болевых точек» развития международных отношений, который был продемонстрирован «отцами — учредителями» ООН. Конечно, они впоследствии конкретизировались во многих генеральных и специализированных декларациях (применительно, например, к работе Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасности, Экосос, других главных органов ООН). Пример тому — Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций от 8 сентября 2000 г. Отметив существенно важное значение для миропорядка двадцать первого столетия таких ценностей, как свобода, равенство, солидарность, терпимость, уважение к природе, общая обязанность (по управлению глобальным экономическим и социальным развитием, устранению угроз международному миру и безопасности), документ обозначил в качестве главной задачи современных государств и правительств обеспечение глобализации как позитивного фактора для всех народов мира. При этом (sic!) в Декларации вновь заявляется о приверже
4ca2
нности государств — политических акторов целям и принципам Устава ООН, которые, доказали свою неподвластность времени и универсальный характер. Их актуальность и способность служить источником вдохновения возрастают по мере того, как страны и народы становятся все более взаимосвязанными и взаимозависимыми. С таким подходом трудно не согласиться. В его пользу — и практические достижения Организации, достигнутые на пути реализации заявленных и новеллозированных целей и задач ООН перед вызовами и угрозами глобализации. Назовем некоторые, наиболее существенные: универсализм и структурированность мироустройства; общепризнанная международно-правовая основа миропорядка (прежде всего общие принципы Устава ООН и другие императивные нормы); наличие эффективных дипломатических инструментов и механизмов регулирования международных проблем; разработка критериев эффективности (деятельности) государств и международных организаций как ведущих мировых акторов; политика стимулирования развития мирового сообщества (его органических частей) по пути демократии и верховенства права; наличие источников для идентификации Организации в новых оригинальных условиях глобализации и модернизации. Конечно, следует подчеркнуть стратегически значимые результаты активности ООН в сфере защиты прав человека, разоружения, деколонизации, борьбы с организованной преступностью, наркотрафиком, эпидемиями, голодом, в области экологии, здравоохранения, мирного использования атомной энергетики, применения научно-технической революции во благо миру. Особый аспект — кодификация и прогрессивное развитие международного права, совершенствование международной судебной и арбитражной системы (Международный Суд ООН, Международный уголовный Суд, целый ряд спецтрибуналов). Таким образом, позитивный капитал деятельности Организации Объединенных Наций, выраженный солидным числом (тысячи) выработанных под ее эгидой международных договоров, конвенций, деклараций, коммюнике, программ, урегулированными спорами и конфликтами, стабильным политико-дипломатическим и международно-правовым инструментарием, появлением новых государств вследствие реализации права народов на равноправие и самоопределение, укреплением и ростом международных институций, развитием регионального миростроительства, возникновением масштабного общественного движения в поддержку ООН (всемирная и национальные Ассоциации содействия Организации Объединенных Наций), влиянием на формирование прогрессивного международного правосознания, стимулированием эволюции юридической науки и юридического образования, конкретен и неоспорим.
Наряду с этим в оценках как действующего статуса Организации, так и ее прикладного позиционирования звучат, порой обоснованно, со ссылкой на реальные аргументы, иные, критические по тональности, положения. Более того, нельзя не видеть и просто нигилистического отношения к ООН, выдвигаемых против смысла ее существования ссылок на «историческое изживание», неэффективность, потерю ощущения времени. Тиражируются тезисы противопоставления Организации из Нью-Йорка НАТО (по вопросам безопасности), «восьмерке» (политическое управление миром), «двадцатке» и Евросоюзу (мировая торговля, экономика, валютное развитие), другим структурам как подтверждение мысли о господстве в мироуправлении только регионального компонента.
Линия, скажем откровенно, предельно опасная, даже провокационная, влекущая серьезные последствия как морального (дискредитация ООН в среде государств и общественном мнении), так и практического (отвод ООН от процессов урегулирования проблем глобализации, гиперболизация регионального инструментария) характера. Есть ли основания для такого резкого подхода? Конечно, ООН во все периоды своей истории (эпоха двухмерного мира, «холодной войны», переход к мультимерному построению мира, справедливой и легитимной полиполюстности) имела проблемы, большое число вопросов, касающихся эффективности ее работы.
И сегодня, с учетом, например, опыта первого десятилетия XXI века, лист дипломатических и общественных ожиданий от Организации может включать проблематику Кавказа, Судана, других региональных конфликтных зон, ядерного досье Северной Кореи и Ирана, универсализации режима нераспространения, борьбы с терроризмом и незаконными наркотиками, преодоления международно-правового нигилизма, совершенствования инструментов международного развития, преодоления мирового финансового и экономического кризиса, оптимизации развития государственной субъектности и др.
Эти и иные вопросы, следует подчеркнуть, ООН хорошо знает, представляет их субстанцию и работает над программой собственного совершенствования. Об этом говорят не только документы политических саммитов последнего времени, но и меры, ориентированные, в частности, на оптимизацию и реформу Совета Безопасности, активизацию Военно-штабного комитета, расширение круга стран, признающих обязательную юрисдикцию Международного Суда ООН, актуализацию плана деятельности Комиссии по международному праву, включение в процесс парламентского измерения (тесные контакты Организации с Межпарламентским союзом), утверждение гендерной политики и т.д. Все это в целом позволяет говорить об импульсах жизнедеятельности ООН, настойчивом поиске Организацией своего места в мире перемен, накоплении адекватных требованиям глобальной идентификации ресурсов и их целевом использовании на основе Устава, других фундаментальных источников. Но надо сказать, что обеспечивая прагматично собственное функционирование и соответствуя тем самым критериям ответственности (морально-политическим, юридическим, технико-организационным, административным), Организация Объединенных Наций имеет и существенные (объективные и субъективные) ограничители. В этом состоит специфика любой международной структуры, образованной государствами. Именно с их политической волей, суверенитетом, взаимосвязанностью и согласованием данных категорий связана как оперативно-тактическая, так и стратегическая работа международных (межгосударственных и межправительственных) институций, включая фундаментальную и многовекторную ООН.
Конечно, существенное влияние в процессе мироуправления играет и собственная воля Организации, позволяющая ей быть субъектом sui generis, активным актором в международных отношениях. Благодаря данному элементу (представленному в совокупности прав и обязательств), мы и говорим об ответственности ООН. Но в тоже время очевидно, что кардинальное значение имеет поведение отдельных государств-членов Объединенных Наций и групп государств (например, постоянных членов Совета Безопасности). Поэтому в любой ситуации прямой или косвенной неэффективности ООН надо находить «критическую массу», формируемую именно поведением государств. Так, вряд ли можно адресовать полный упрек Организации по-поводу сохранения в 43 странах мира смертной казни. Это сказывается на качестве правозащитной и гуманитарной обстановки в мире, в отдельных регионах (Европа, Африка, Северная Америка и т.д.). Но вспомним, что в духе Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Пактов о правах человека 1966 г. ООН неоднократно выступала с соответствующим призывом. На предмет обмена этого уголовного наказания. Другой факт. Несмотря на очевидную потребность в универсализации международно-правового блока норм и принципов в борьбе с международным терроризмом (речь идет о 13 Конвенциях, принятых в разные годы ООН), многочисленные резолюции-обращения к подписанию и присоединению государств от имени Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи ООН, неучастие в них существенной группы стран — зона персональной ответственности последних.
Есть примеры и другого свойства, когда волевые позитивы самой ООН и ее отдельных членов органично координируются, выдавая гармонизированный социальный продукт. Такого рода кооперация, согласование интересов позволяет говорить о появлении источников политического и юридического прогресса, открытии серьезных и качественных перспектив решения самых востребованных жизнью проблем. Государства в подобной эволюции приобретают такой авторитет, прикладной опыт, имидж, которые в совокупности статуируют их в качестве международной личности. Пример тому — внешняя политика и дипломатия России. Анализ фундаментальных актов, определяющих ее международную деятельность, прежде всего Концепция внешней политики Российской Федерации 2008 г., показывает самое серьезное и объективное отношение РФ (в том числе и как продолжателя, преемника СССР) к системе Организации Объединенных Наций.
На сегодняшний день российскими приоритетами выступают: всесторонняя государственная поддержка ООН в качестве универсальной международной организации, не имеющей аналогов в современном миропорядке, которая разрабатывает и реализует Глобальную повестку дня; активное содействие укреплению всемирной юридической системы, созданной на базе Устава ООН, включая основополагающие принципы международного права, международные многосторонние договоры общего характера; адаптация нормативных стандартов, разработанных в международных организациях системы ООН, касающиеся, например, правовых аспектов использования ядерных и космических технологий, промышленного развития, мировой торговли, международной борьбы с глобальными вызовами и угрозами, экологии, занятости населения, ликвидации последствий стихийных бедствий и кризисного реагирования, защиты населения при чрезвычайных ситуациях; полноформатное участие (на концептуальном и практическом уровне) в проектах реформирования ООН (например, Совета Безопасности), создаваемых актуальных структурах (Глобальный Экологический Координационный Совет), и/или запущенных в действие механизмах, где, в целях модернизации, требуется новый подход к присутствию России (ЮНЕП, Форум ООН по лесам и др.); формирование сети широкой общественной поддержки Организации Объединенных Наций через взаимодействие с отдельными государствами, международными структурами, НПО, распространение информации о жизнедеятельности ООН, проведение научных исследований, посвященных ее роли в мироустройстве, разработка соответствующих прогнозных сценариев с учетом специфики современных международных отношений.
Не будет преувеличением утверждать, что в Российской Федерации сложилась цельная программа и практика участия в совершенствовании ООН (от разработки международно-правовых инициатив до предложений по ее реструктурированию, от дискуссий о проблемах государственно-властного потенциала членов Организации до предложения вариантов преодоления противоречий между странами «золотого миллиарда» и «бедного юга»). Их преимущество и перспективность — в отражении не только собственно национальных (российских) интересов, но и, в силу глубокого многовекторного анализа потребностей международного сообщества, его отдельных компонентов (государства, нации, международные институции, индивиды, бизнес-структуры). Программа и ее прикладной аналог реализуются посредством, прежде всего, национальной дипломатии РФ. Но значение имеет (и весьма содержательное) взаимодействие России по ооновской проблематике, особенно в системном режиме, с другими международными игроками. Среди них США, Китай, Индия, страны Евросоюза, СНГ , ШОС, ОБСЕ .
Дискуссия по этому вектору не ограничивается лишь обменом точек зрения. Возникают, что совершенно логично, и совместные дипломатические инициативы, типа внесенного на 65ю сессию Генеральной Ассамблеи Российско-Американского проекта резолюции о сокращении стратегических наступательных вооружений. Такого рода шаги не только соответствуют их статусу постоянных членов Совета Безопасности, не только адекватны политике «перезагрузки», проведенной Москвой и Вашингтоном, но и свидетельствует о солидарной ответственности двух ведущих в мире государств за авторитет Организации Объединенных Наций.
Такого рода внешнеполитическая линия на пространстве ООН востребована и по причине наличия объективной способности России и США, объединяя свой потенциал, расширяя его за счет присоединения к дуэту 2х политических акторов иных субъектов миропорядка, решать различные (функциональные, структурные, нормативные и т.п.) задачи, стоящие перед ООН. Это, конечно, непросто. Иллюзий по данному вопросу строить не надо.
Но не видеть существующих возможностей и зримого интереса их перевода в реальные дела, политически и практически неэффективно. Перечень таких «совпадающих» линий по дипломатии ООН, представленных в поведении РФ-США, РФ-Евросоюз, РФ-ЕС-Китай, БРИК, «восьмерки», «двадцатки», иных конфигураций, достаточно предметен. Например, нейтрализация фактора «несостоявшихся» государств (по версии самой Организации среди ее членов таковых более 50), устранение последствий международно-правового нигилизма, укрепление санкционных механизмов, достижение устойчивости режима нераспространения, создание новой юридической базы мировой энергетики, сферы экологии, охраны интеллектуальной собственности и др., входящие или могущие (под влиянием эволюции мировой политики и экономики) войти в глобальную Повестку дня. Сотрудничая по вектору Организации Объединенных Наций друг с другом, что само по себе образует отдельный и предельно важный сегмент современных международных отношений, государства, международные организации помимо чисто прикладных задач (например, сдерживание гонки вооружений, демилитаризация космического пространства, избавление от угрозы терроризма, в том числе ядерного) содействуют избавлению Организации от «критической массы», накопленной в ней еще в эпоху «холодной войны», усиленной дезинтеграционными процессами современности, неспособностью сообщества найти подчас адекватные и срочные ответы на угрозы и вызовы, преодолеть эффективно явления государственного, национального и конфессионального эгоизма, диктата и другие отрицательные моменты. В этом процессе, естественно, реализуется стратегия содействия ООН, которая относится к числу системных задач современного мироуправления. Организация, таким образом, остается в центре общепланетарного процесса регулирования международных отношений, обеспечивает самоидентификацию в сложных условиях нового столетия, реализуя собственный потенциал ответственности, а также позволяет политически самоопределиться государствам-членам в ходе строительства эффективного мирового порядка.
Весь исторический опыт существования ООН, наличия у нее способности к движению, быть востребованной в стратегической перспективе свидетельствует о том, что международное сообщество обладает в долгосрочном масштабе прогрессивным проектом содействия Организации как мировой позитивной структуры. Выражением консенсуса государств-членов ООН по этому предмету могло бы стать принятие специальной Декларации по итогам 65-ой сессии Генеральной Ассамблеи Объединенных Наций. Ее квинтэссенция — признание солидарной ответственности государств за прогрессивное и устойчивое развитие Организации Объединенных Наций, обеспечение ее правосубъектности и центрального политического места в современном мире. Крайне важна разработка на базе этого консенсуса практического плана дипломатических шагов по совершенствованию жизнедеятельности Организации в соответствии со стоящими перед ней задачами по регулированию миропорядка XXI века.
Василий Николаевич Лихачев — заместитель министра юстиции Российской Федерации, чрезвычайный и полномочный посол, доктор юридических наук, профессор